Самый человечный фильм о клонах

Свобода воли не для всех

Клоны, которые не знают, что они клоны появлялись на экранах не раз и не два. В 2005 году выходит картина «Остров» с Эваном Макгрегором и Скарлетт Йоханссон в роли ничего не подозревающих клонов. Спустя пять лет история повторяется, и в прокате появляется ещё один фильм — «Не отпускай меня» с идентичной завязкой и фактически идентичным бюджетом.

Что получится, если примерно представить ход развития событий подобных историй? Как и положено научной фантастике с уклоном в социальщину, главный герой борется с неправильной системой. Клоны тоже личности. Использовать их на органы или в каких-либо других целях — совершенно неправильно. Герой идёт и разбирается с этим.

В случае с «Островом» примерно так всё и выходит. А вот «Не отпускай меня» развивается совсем по-другому. Никто ни с чем не разбирается совсем. И это действительно страшно.

«Не отпускай меня» — это история о подчинении. Основной конфликт, как и в любой классической антиутопии, сводится к противостоянию личности и социальной среды. Только личности тут совсем не противостоят. Потому что для описываемого мира жить «на органы» — нормально, и это действительно страшно. Эдакое действие в бездействии. Новаторство и находка в том, что для героя нормально жить «на органы», хуже того — для всего общества это нормально. Подлинный страх и ужас кроется в этой мнимой нормальности, обыденности, отсутствии борьбы.

Учитель говорит, что мы живём на органы

Мы начинаем смотреть фильм и видим странноватую научно-фантастическую реальность, эдакую Англию послевоенных пятидесятых, с почти советским социальным строем. Спокойная цветовая гамма, полуразвалившийся особняк где-то в загородной глуши, в котором живут дети-сироты. Все бедные, но гордые. Режиссер передаёт привет Олдосу Хаксли, один сплошной «Дивный новый мир» с декорациями из «Скотного двора» Оруэлла.

Дети там лишены любых контактов с большим миром, живут себе, учатся, играют, ссорятся и мирятся. И выясняют мимоходом, что никакие они не дети, никакого будущего у них нет, до двадцатилетия они едва ли доживут. Потому что они — клоны, выращиваемые для донорства органов.

Приходишь на урок, а учительница говорит тебе: «Вы не уедете в США, не будете работать учителями или в супермаркете. Ваша профессия — отдать свою жизнь другим людям».

Зритель (в случае, если зритель впечатлительный и сердобольный) уже может проникнуться. Но тут начинается вот что. «Хорошо, — говорят дети, — ладно, раз это нормально, то так тому и быть. Очень жаль, мы бы хотели, конечно, пожить подольше, получить профессию, встретить любовь и всё такое прочее. Как грустно что придется так скоро умереть». «Да-да, — отвечают учителя, — и правда печально вышло». И вот тут становится действительно страшно.

Любовь перед лицом смерти

Жили-были в том приюте три подростка, две девочки и мальчик, Кэти, Рут и Томми. Узнали они о том, что они смертники. Примерно в это же время в другом фильме — в «Острове» — главные герои, которые тоже уже в курсе своего клонопроисхождения, сбегают из дома и начинают очень даже активно бороться за свои права. Убегать, стрелять, да и ещё влюбляются друг в друга по ходу бега.

Трое героев в «Не отпускай меня» тем временем узнают, что тут прошел такой слух, что якобы если доказать какой-то мифической инстанции, что они хорошие, умные и талантливые, что могут образовать пару, создать семью, то им дадут пожить подольше.

И снова становится очень страшно. Это что же это за мир такой, где не оставят в живых, а, может быть, дадут пожить подольше? Да и то по непроверенной информации.

Главный герой, Томми, совсем не умеет рисовать. Но поскольку ходят слухи, что талантливым дают отсрочку, он упорно пытается освоить это дело. Черкает каляки, пытается нарисовать слонов, выходят тапиры-дистрофики. Но он рисует и рисует, хочется же жить. А тут ещё такое дело, вроде бы если создашь семью, то тоже дадут отсрочку. Но героев-то у нас трое: две девушки и парень. Только в этом любовном треугольнике во главе угла стоит соперничество за жизнь.

При любом варианте развития событий любовь героев никогда не закончится браком, детьми. Любовь здесь сознательно искажается настолько, что изначально позиционируется в фильме как ущербная, нездоровая. Человек, выращенный в подобной социальной среде, просто не способен на реальные чувства и здоровые отношения. Пример тому Томми, чей склад сознания ярко иллюстрирует принцип растениеводства взамен свободы личности и индивидуальности — он не способен на ощущение ярких чувств ни к одной, ни к другой героине.

И никаких спецэффектов

Режиссер Марк Романек в этой истории выбирает реалистичность. Никаких тебе взрывов, перестрелок и погонь. Вместо этого — полная реконструкция реальности через вещи. Кадры насыщены деталями быта, знакомыми зрителю предметами и мелочами. Полузаброшенное побережье с перелатанным асфальтом, грязные фермы, старинные стены интерната-особняка, старые модели автомобилей, еле работающие телевизоры, серая пуританская одежда — старые растянутые свитера, выцветшие юбки. Важна и цветовая гамма. Именно незначительное изменение основного тона реальной среды и предметов в фильме придаёт изображению условность. Вкупе это создаёт своеобразную пространственную модель, а действию придаёт замкнутость, красоту и некую театральность.

Все это в итоге даёт ту атмосферу научной фантастики, которая вполне себе обходится без сложных спецэффектов. И не из-за маленького бюджета. А потому, что так лучше работает мысль человека. Ведь упор тут делается именно на вопрос человечности и её отсутствии, на реальность происходящего, а не на внешнюю, поверхностную атрибутику фантастического мира.

Жертвы мифа

Герои «Не отпускай меня» становятся жертвами мифа о том, что они должны совершить самоубийство, отдав свои органы, этот миф полностью парализует и вживается как в их сознание, так и в сознание целого общества. При этом возникает второй миф о том, что если они докажут, что способны заниматься творчеством, а по установке реальности фильма, если герой способен на творчество, то он способен на реальные чувства и может получить отсрочку, несколько лет «нормальной жизни» перед донорством. Они смогут выиграть в борьбе за свою жизнь несколько лет относительной свободы и такого же относительного счастья.

Финальным аккордом картины является разрушение этого мифа. Даже гипотетической отсрочки не существует, и миф о донорстве побеждает миф о разрешении на несколько лет жизни. Это и есть абсолютная победа социума над личностью. «Я не уверена, отличается ли наша жизнь от тех, кого мы спасаем», — говорит Кэти, глядя сквозь стекло на то, как её возлюбленного готовят на донорскую операцию.

Судьба фильма

Каждый фильм, как и каждый человек, имеет свою судьбу. Она складывается из истории создания, но что важнее — из истории проката, как воспримет фильм зритель, как отреагирует критика. За каждой картиной, провальной или нет, скрывается несколько лет труда сотни людей.

«Не отпускай меня» получил 11 номинаций и две престижные награды. Тут стоит отметить, что этот фильм — экранизация романа Кадзуо Исигуро, который был номинирован на Букеровскую премию.

Кинокритики высоко оценили фильм. А вот в прокате он провалился, собрав по миру ровно половину суммы, затраченной на производство фильма. Для сравнения снова вспомним о картине «Остров», которая при бюджете в 16 млн долларов собрала кассу в 163 млн, то есть окупилась в 10 раз.

Создатели фильма «Не отпускай меня» не рассматривают детально систему, которая потребляет этот самый клонированный биоматериал, не рассуждает об этике и праве, не использует ярких и динамичных образов привычных зрителю по всевозможным экшн-фильмам о клонах. Вместо этого они оставляют каждого при своём: клонов — с их расписанием смерти, людей — с яростной жаждой жить. Зрителю остаётся красивое и неглупое кино, под которое, правда, попкорном особо не похрустишь.

Кино заканчивается, жизнь продолжается. Вообще, обратите внимание на этот фильм. Слишком уж много сейчас выходит пустых, но красочных картин, и маловато создается действительно глубоких, особенно если речь идёт о научной фантастике.