Элизабет Сиддал. Уйти и стать бессмертной

Знакомство с прерафаэлитами

Есть ли в мире ценитель живописи, который хотя бы раз не останавливал восхищенного взгляда на картине Джона Эверетта Милле «Офелия»? В области искусствоведения об этом удивительном полотне сказано много. Однако и сейчас не все знают, с кого списана Офелия Милле, и имя Элизабет Сиддал незаслуженно остается в тени.

Но именно эта рыжеволосая девушка из простой семьи повлияла на всё творчество прерафаэлитов, став их музой, идеалом и возлюбленной. Ею вдохновлялись Уолтер Деверелл, Уильям Ханти уже упомянутый выше Джон Милле. Ее лицо вы можете увидеть на ранних портретах Данте Габриэля Россетти, главного идеолога прерафаэлитов, в жизни которого Элизабет сыграла фатальную роль. Но обо всем по порядку.

История эта началась в шляпном магазине в небольшом лондонском районе Ковент-Гарден, где Элизабет работала модисткой. Это был 1849 год, изменивший всю ее жизнь: в этом году Лиззи заметил художник Уолтер Деверелл. До глубины души потрясенный ее нестандартной внешностью, своеобразной красотой, он убедил родителей девушки позволить Элизабет позировать ему. Так Лиззи была изображена в образе Виолы («Двенадцатая ночь» Шекспира) на картине Деверелла. Так она стала идеалом женской красоты для всего Братства прерафаэлитов.

Напомним, что, отказавшись от академических канонов, прерафаэлиты в своем творчестве жаждали открыть «новое дыхание». Устав от ангельских лиц с тонкими чертами лица, изнеженных и напомаженных дам, прерафаэлиты искали свою музу, свой идеал красоты. Рыжеволосая, бледная, стройная как тростинка Элизабет Сиддал сразу привлекла внимание художников этого направления. По мнению прерафаэлитов именно такой должна была быть идеальная женщина Раннего Возрождения. Все Братство прерафаэлитов не сводило с Лиззи зачарованных взглядов, она стала важнейшим открытием художников и их вдохновением.

Элизабет в образе Офелии

…Она старалась по ветвям развесить свои венки; коварный сук сломался, и травы и она сама упали в рыдающий поток. Её одежды, раскинувшись, несли её, как нимфу; она меж тем обрывки песен пела, как если бы не чуяла беды или была созданием, рождённым в стихии вод; так длиться не могло, и одеянья, тяжело упившись, несчастную от звуков увлекли в трясину смерти.

Уильям Шекспира «Гамлет». Сцена смерти Офелии.

Зима. Мастерская Джона Милле. Большая полутемная комната. Старинная глубокая ванна, практически до краев заполненная водой. Элизабет опускается в ванну, и ее длинные рыжие волосы расплываются, словно змеи. Чуть поодаль — зачарованный Милле, создающий свой самый потрясающий шедевр, полотно «Офелия».

Лучшей натурщицы, чем Элизабет, для своей картины Милле найти бы и не смог. Стремясь создать реалистичные детали, Милле просит Элизабет позировать в ванне, и девушка соглашается. Позировать Милле для его картины было невероятно сложно: лежать недвижно в едва теплой воде часами, постепенно переставая ощущать части своего тела. Для любой другой натурщицы это казалось бы адом, но не для Элизабет. Она была счастлива позировать Милле, счастлива перевоплотиться в Офелиею на несколько мгновений.

Впоследствии эта картина принесла девушке мировую славу, стала ее раем и одновременно проклятьем: и без того слабое здоровье Элизабет еще более подорвалось. Лиззи тяжело заболела, и врач прописал девушке опиум, который в те времена прописывали практически ото всех тяжелых недугов. Но и тогда Лиззи была счастлива. Серая жизнь в родительском доме, работа со шляпками и скучные вечера всегда были чужды Элизабет. Она нашла себя в кругу прерафаэлитов. Именно благодаря им Лиззи начинает активно развивать в себе творческие способности: пишет картины, занимается поэзией, и всё это время является любимейшей натурщицей прерафаэлитов.

Элизабет и Данте

1852 год — самый счастливый год в жизни Элизабет Сиддал. Всё в той же мастерской Милле рыжеволосая красавица встречает любовь всей своей жизни — идеолога прерафаэлитов Данте Габриэля Россетти. Было что-то демоническое, бунтарское в этом молодом юноше. Яркий и талантливый Данте мог покорить сердце любой девушки, но сам оставался непокоренным до встречи с Элизабет Сиддал.

Молодые люди с первого взгляда полюбили друг друга. Элизабет стала для Россетти тем же, чем была для Данте Алигьери его Беатриче: великой любовью, жизнью, святыней. Впоследствии в мировоззрении Россетти образ Элизабет тесно переплетается с образом Беатриче, а его собственный образ — с образом Данте Алигьери, создателем великой «Божественной комедии». Вдохновленный Элизабет Данте пишет одно полотно за другим, изображая на каждой картине ее прекрасное лицо. А Элизабет, вдохновленная Данте, еще усерднее начинает заниматься живописью и поэзией.

Стать известной поэтессой Лиззи не было суждено, а вот ее работы довольно быстро нашли верных почитателей. Следуя за прерафаэлитами, Элизабет использовала те же сюжеты и приемы, но в отличие от идеализированных, возвышенных образов Россетти ее картины были куда более реалистичными и резкими, что находило отклик во многих сердцах. Лиззи была единственной женщиной, чьи работы демонстрировались на выставке прерафаэлитов в 1857 году в Рассел-Плейс. На молодую художницу обратил внимание известный художественный критик Джон Рескин. Он назначил Элизабет щедрые денежные пособия за право получать все картины художницы.

Вскоре после знакомства Данте и Элизабет сняли уютную квартирку на Чэтэм Плейс, и, казалось, ничто не могло помешать их счастью. Ничто, кроме метаний Данте. Несмотря на искреннюю любовь к Элизабет, Данте продолжал свои отношения с любовницами, испытывая при этом глубокие муки совести. Тем не менее, разорвать свои связи и оставить новые соблазнения он не мог, а Элизабет, видя измены любимого, впадала в депрессию. Кроме него ей никто не был нужен.

Болезнь и смерть

Я их замкнула в сердце,
И ключ от них уносишь ты с собой.

Уильям Шекспир, «Гамлет». Слова Офелии.

Many a mile over land and sea
Unsummoned my love returned to me;
I remember not the words he said
But only the trees moaning overhead.

Элизабет Сиддал. Фрагмент из баллады.

Элизабет плакала и молила Данте быть верным ей. Данте обещал, но не выполнял обещаний. Из-за постоянного стресса здоровье девушки еще более ухудшалось, и в 1860 году Элизабет тяжело заболевает. На протяжении нескольких дней исхудавшая и измученная Лиззи не встает с постели, ее жизнь в большой опасности, доктора опускают руки, а родные сходят с ума от горя. Данте, искренне взволнованный болезнью любимой женщины, в порыве отчаянья падает перед ней на колени, просит прощения за все и предлагает ей стать его женой: «Только бы ты выжила!». И Элизабет, конечно, выживает — такую силу имеют слова возлюбленного.

В 1860 году молодые люди поженились. «Вот теперь мы, наконец, будем счастливы», — внушала себе девушка, чувствуя, что врет сама себе. Так и вышло: Данте не смог оставить призраков прошлого так же, как и не смог противостоять соблазнам настоящего. Снова и снова увлекаясь новыми женщинами, Данте по-прежнему считал Лиззи своей Беатриче, чувствовал угрызения совести, однако ничего не менял.

Спустя некоторое время после свадьбы Лиззи узнает, что беременна. Опьяненная этой новостью, девушка снова верит в то, что сможет быть счастлива, и счастье это ей принесет если уж не любимый мужчина, то хотя бы материнство. Но судьба снова играет с рыжеволосой Офелией злую шутку: у Лиззи рождается мертвый ребенок. Пытаясь прийти в себя, обессиленная от горя девушка снова видит, как муж изменяет ей. Она впадает в состояние близкое к помешательству. Ссоры с Данте не прекращаются, отдаление становится все более неотвратимым, болезнь обостряется, Лиззи все чаще принимает опиум.

Пронести свою любовь до самой смерти, любить, остаться верной своей неземной любви. Об этом грезит Лиззи бессонными ночами. Она любила Данте до самого последнего вздоха. 11 февраля, спустя 2 года после свадьбы, Данте нашел Элизабет мертвой в их квартире.

Эта ночь была самой страшной в жизни художника. Отказываясь признавать факт смерти Элизабет, Данте посылает за несколькими врачами, но все они оказываются бессильными. «Передозировка опиумом», – констатируют врачи причину смерти.

Была ли эта смерть случайностью или самоубийством? На этот вопрос нет ответа. Ходили слухи, что рядом с телом жены Данте нашел ее предсмертную записку, он рассказал об этом Форду Мэдоксу Брауну, и последний посоветовал сжечь эту записку, чтобы избежать огласки и разбирательств. Но мы никогда не узнаем, было ли это правдой.

Смерть жены оказалась для Данте страшной трагедией. Конечно, он винил себя в ее смерти, и эти муки терзали его до последнего вздоха. Провожая любимую в последний путь, Данте в порыве отчаяния решает навсегда отказаться от поэзии и кладет в гроб Элизабет свои рукописи, прикрыв их ее роскошными огненными волосами.

Спустя несколько лет после похорон Данте совершает поступок, который ввергает в шок всех его друзей. Решив издать свои стихотворения, Данте добивается разрешения на экзгумацию могилы Элизабет. Это потрясло не только близких Россетти, но и впоследствии его самого. Сам Россетти не захотел присутствовать при экзгумации. Но его нотариус, присутствующий при вскрытии могилы Элизабет, рассказал Данте, что увиденное шокировало их. Тело Элизабет практически не истлело, а золотые волосы, продолжившие расти после смерти, рассыпались по всему гробу. Этот рассказ стал для Данте сильным потрясением. Тем не менее его стихи были изданы.

Конечно, после смерти Элизабет в жизни Данте были и другие женщины, но призрак жены не покидал его до последних дней. С момента смерти Лиззи Данте постоянно находился в глубокой депрессии, его стали мучить галлюцинации, а затем и паралич. Спасение от своих страданий художник находил лишь в опиуме и вине.

До самой своей смерти Данте продолжал изображать лицо Элизабет на своих картинах. Одна из самых величайших картин, на которой Лиззи была изображена посмертно, носит название Beata Beatrix (1864—1870). Символика этого полотна просто завораживает. Красный голубь, вестник смерти, приносит в руки Элизабет цветок мака, символ опиума. Лицо девушки обращено вверх, к свету. А позади нее, в тени, стоят ангел и сам Данте, сохранивший любовь к жене до своего самого последнего вздоха.

Музы, рыдать перестаньте,

Грусть вашу в песнях излейте,

Спойте мне песню о Данте

Или сыграйте на флейте.

Дальше, докучные фавны,

Музыки нет в вашем кличе!

Знаете ль вы, что недавно

Бросила рай Беатриче,

Странная белая роза

В тихой вечерней прохладе…

Что это? Снова угроза

Или мольба о пощаде?