Суровый край, однако, встретил их непогодой. Несколько дней дул сильный, пронизывающий ветер, валил белый пушистый снег. Снежинки кружились нескончаемым хороводом в воздухе. Они плавно спускались на землю, где присоединялись к свои собратьям, образуя бесконечные холмики, дюны и горы ледяного царства. Вагхорн и Гилл через маленькое окошко наблюдали за непогодой и собирали рюкзаки — в ближайшие дни, когда погода наконец-то наладится, им предстояло исследовать ледник. Ученым явно везло, уже на следующее утро выглянуло солнце, и они двинулись в путь. Идти намечалось прилично — несколько километров по глубоким сугробам. Но настроение было замечательное, усталости не чувствовалось, а жажда новых отрытий придавала еще пуще сил и энтузиазма.
Вот они и на месте! Профессора разложили необходимые инструменты и принялись за работу. Дело спорилось, время летело быстро. Ничто не предвещало беды, как вдруг раздался оглушительный треск, Вагхорн с Гиллом почувствовали, что снежная почва уходит у них из-под ног, и они летят в неизведанную пропасть. Когда они очнулись, то поняли, что находятся в ледяной западне. Связь работала с перебоями, но подмогу все же удалось вызвать. Как назло, погода вновь начала портиться. Засвистел ветер, завертелась вьюга…
Помощь пришла лишь через трое суток. Когда спасатели с трудом откопали ученых, то были весьма удивлены. Пленники Антарктики играли в Скрабл. Оказалось, что Лэнсли Гилл, собирая сумку, по ошибке сунул коробку с игрой в одно из отделений. Собственно, это и спасло им жизнь. Ожидая подкрепления, они сочиняли слова и были настолько увлечены процессом, что не чувствовали холода. По крайней мере, так гласит одна из легенд, которую любят рассказывать в ученых кругах.
Занятно, но сама игра появилась в США в тридцатых годах прошлого века во время Великой депрессии. Кризис, разразившийся тогда в Штатах, лишил многих насиженного рабочего места. Без средств к существованию остался и архитектор Альфред Мошер Баттс (Alfred Mosher Butts). По началу он как-то пытался пристроиться, повсюду предлагая свои услуги. Но его нигде не брали. Тогда Баттс решил зарабатывать деньги по-другому и всерьез задумался о создании собственной настольной игры. По его мнению, это должно было быть нечто среднее между составлением анаграмм и разгадыванием кроссвордов.
Неудавшийся архитектор завел себе блокнот и несколько месяцев просматривал передовицы газеты The New York Times. В записной книжке он отмечал, сколько раз в прессе используют каждую букву английского алфавита. На основании этого исследования он присудил гласным и согласным очки. Чем популярнее была литера, тем меньше за нее можно было получить, чем незаурядней, тем, соответственно, больше. В частности, S в британских текстах достаточно распространена, а вот Q нужно поискать.
Игрокам выдавались картонные карточки с буквами. С их помощью нужно было составлять слова. Свое детище Баттс назвал Лексико. Однако популярным оно так и не стало. Автору пришлось самому делать и продавать свое творение. Расходы превышали доходы в разы. Тогда Альфред изменяет правила игры. Он вводит игровое поле размером 15х15 сантиметров, в 225 квадратов. А Лексико превращает в Criss-Crosswords. Но Баттса ждет снова неудача.
Никто не обращает внимание на хорошее и интеллектуальное, по его мнению, развлечение. Творение удается пристроить только в 1948 году. Права на использование покупает юрист из Коннектикута Джеймс Брюно (James Brunot). Условия сделки оказались достаточно неплохими для Альфреда. Он забирал свою долю с продаж, а распространением теперь занимался его новоиспеченный подельник, который, в свою очередь, снова переменил условия игры. Отныне все участники вначале получали по семь случайных букв. На середину поля горизонтально или вертикально выкладывалось любое слово (какое — об этом плеймейкеры договаривались самостоятельно). Затем игроки посредством ранее выданных литер добавляли собственные логосы. Но не просто так, а с определенным условием: придуманные лексемы обязаны были пересекать исходное слово слева направо или сверху вниз. Кроме этого, Брюно наделил доску цветными квадратами. Проходя хотя бы через один из них, вокабула автоматически увеличивалась в цене. Не лишним будет сказать, что коммерсант испытывал неприязнь к заголовку игры. Он считал его слишком длинным и неинтересным. Поэтому предложил свой вариант — Scrabble, что можно перевести как «царапаться», «рыться в поисках чего-либо». Под таким именем и в таком варианте развлечение и вошло в историю.
Но это было потом. А пока Брюно, как и его предшественник, терпел одно фиаско за другим. Более двух тысяч наборов, сделанных на его небольшой фабрике, пылились на полках магазинов, не пользуясь особым спросом. Коммерсант уже подумывает сжечь все коробки и более не лелеять себя мыслью разбогатеть. Как вдруг проект Баттса-Брюно попадается на глаза руководителю сети универмагов МАС Джеку Штраусу (Jack Straus).
Отдыхая от дел насущных на побережье, он тестировал множественные игры. Сыграв пару раз в Скрабл, директор набрал номер своих менеджеров и спросил: если ли такая игра у них в продаже. Сотрудники, порывшись в накладных, обнаружили, что нет. Он очень удивился, поднял брови и распорядился срочно закупить ее. На Брюно мгновенно посыпались заказы от МАСа, чьи маркеты располагались на всей территории США. Однако вскоре его маленькое предприятие перестало справляться с чрезмерно возросшим аппетитом розничных торговцев. Коммерсант оказался перед необходимостью продать права на изготовление игры. Новым владельцем Скрабл стала компания Selchow&Righter. Интересно, что именно туда много лет назад приходил Альфред Мошер Баттс со своим Criss-Crosswords. Но в ту пору ему отказали, сочтя предложение бесперспективным и коммерчески неинтересным. Скрабл же за свой век еще сменит немало собственников, пока в 1986 году им не станет фирма Hasbro.
Сегодня игра известна во всем мире. Она переведена на двадцать девять языков. В нее играют Киану Ривз, Стинг, Мел Гибсон и Елизавета II. В разных странах существуют свои версии Скрабл. Например, в Швеции это Alphabet, а в России — Эрудит.
В Европе и Америке созданы тысячи клубов любителей этого развлечения пораскинуть мозгами. Так, в Монако находится одно из самых малочисленных объединений. Туда входит чуть больше трех десятков человек. Активисты собираются почти каждый день, чтобы посоревноваться в эрудиции.
Коринн Пессо (Corinne PESSO), представительница монакской организации, делится впечатлениями:
«Это не увлечение, а настоящая болезнь. Стоит один раз начать, и уже потом не остановишь. Хочется еще, еще и еще. В зависимости от таланта у нас есть игроки третьей, второй и первой категории. Последние мыслят намного быстрее, чем компьютер. Мы подсчитывали, разница составляет пять-шесть секунд в пользу человека».
Однако, самые известные общества Скрабл сосредоточились в Великобритании и США. Их состязания не менее знамениты, чем чемпионаты по крикету, регби или бриджу. Начиная с 1991 года каждый нечетный год они приезжают в Штаты, чтобы потягаться в игре. Каждый четный американская команда посещает своих английских коллег с ответным визитом.
Скрабл, впрочем, прославился не только на суше, но и в морских глубинах. Некоторое время назад турнир был проведен под водой. Специально для этого первенства доски заламинировали, а фишки с буквами снабдили утяжелителями, чтобы те не всплывали. Вырученные от матча деньги пошли в помощь тяжелобольным детям.
Если говорить о кино, то игра задействована во многих картинах, преимущественного американского происхождения. Доска 15х15 сантиметров появляется в фильме «Малышка Розмари». Слова составляют и в лентах «Убить черного ястреба», «Свадебный переполох».
Любители «Скрэббла» знают, что раз в несколько лет в свет выходит обновленная версия. Она немного отличатся от предыдущих по цвету и дизайнерскому решению. Примечательно, что рекламная кампания по внедрению свежего продукта в массы не менее интеллектуальна, нежели сама игра. Скажем, венгерские пиарщики догадались менять буквы в словах. Идея состоит в том, чтобы показать как резко может поменяться смысл при элементарной перестановке литер. Например, пес (DOG) легко превращается в Бога (GOD). Варшавские агитаторы пошли еще дальше. Они разработали оригинальный рекламный трюк, добавив отдельные лексемы к ругательствам, которыми испещрены многие заборы города. Получилось неожиданно и, главное, забавно — в духе Скрабл.
Эта игра объединяет людей. В нее сражаются и дети, и взрослые. Дома — за уютным круглым столом, в парке — на широкой лавочке, у костра — рядом с потрескивающими от огня углями. Играют парами, вчетвером… И как бы ее ни называли, Лексико, Criss-Crosswords, Скрабл, для многих она всегда будет олицетворять великолепную эрудированность, отменную премудрость и прекрасную логику.