Величайшая депрессия капиталиста

1.  Эксперимент в городе Вёргль

За год безработица сократилась на четверть! В городе отремонтированы дороги, построен мост и лыжный трамплин! Наш город оживает на глазах!

Так мог бы рассказать о своих успехах Михаэль Унтергуггенбергер, мэр небольшого тирольского городка на западе Австрии.

И его заслуги не казались бы выдающимися, если бы не 1932 год, самый разгар великой депрессии. Если бы в Европе и США каждый четвёртый взрослый не сидел без работы. Если бы не уничтожались тоннами овощи и фрукты, в то время как почти каждый ребёнок недоедал. Но всё было именно так.

Мэр Вёргля вовсе не был хозяйственным гением, но то ли это было нормой для тогдашних мэров, то ли от отчаянья он обратился к работе немецкого предпринимателя Сильвио Гезелля с претенциозным названием «Свободное государство и свободные деньги как путь к естественному экономическому порядку».

Суть теории — необходимость сделать обращение денег равномерным, а значит, упразднить любую возможность получать выгоду от кредитования и вкладов под проценты.

На практике это сводилось к следующему. Наряду с обычными в обращение пускаются так называемые беспроцентные деньги, в случае с Вёрглем — «свободные шиллинги». Если в конце месяца у жителя города оставались такие шиллинги, то он обязан был уплатить налог в 1%, таким образом решались две задачи. Во-первых, в конце года казна получила 12% с каждого «свободного шиллинга», ведь у кого-то к концу месяца на руках они всё-таки оказывались. Во-вторых, скорость обращения денег увеличилась в разы, ведь никто не хотел остаться с такими деньгами к концу месяца — их следовало тратить в первую очередь.

И похоже, нашего мэра теория эта по-настоящему вдохновила! Ведь вскоре он убедил своих подчинённых, предпринимателей и коммерсантов, а вместе с ними, наверное, и вообще всех вокруг в необходимости применить дерзкую теорию на практике. Маленький австрийский городок подал всему миру пример, как можно преодолеть кризис. И когда более 300 общин в Австрии всерьёз задумались пойти по пути Вёргля, в дело вмешался Центральный банк.

К народному изумлению, Центробанк Австрии потребовал свернуть эксперимент. Городской мост и другие постройки, возведённые в период кризиса, на удивление, никто не облил керосином и не разрушил, они и по сей день напоминают об успешном воплощении в жизнь идей Гезелля. Споры о состоятельности теории «Естественного экономического порядка» не утихают и сегодня, и есть все основания считать закрытие эксперимента на тот момент делом сугубо политическим, если не сказать больше, — идеологическим.

Так завершилось экономическое чудо имени Гезелля. Мэр Вёргля Михаель Унтергуггенбергер вписал свою длинную фамилию в анналы не менее длинной истории — истории о том, как укрощали капитализм с его кризисами и войнами.

2.  История о том, как укрощали капитализм с его кризисами и войнами

Как всё начиналось

Эксперимент в Вёргле — лишь один эпизод, повествующий о том, как маленький европейский городок боролся с экономическим кризисом. С волной бед и несчастий, которая пришла с другого континента и обрушилась подобно цунами на невинные головы простых людей. Теория Сильвио Гезелля — лишь одна из попыток изменить неумолимый ход истории. Истории системы, которая имеет начало и ожидает конца.

Всё началось в конце XVI века. В неком княжестве, назовём его Ваген-Ваген. Шнайдеру и Вайзеру каждый год необходимо было создавать 12 новых телег, и они с этим неплохо справлялись. Но у каждого из них было такое дело, которое получалось лучше всего. Мюллеру лёгко давался корпус для телеги, Шнайдеру — небольшие детали, а Вайзеру — колёса. И решили они разделить обязанности. Не прошло и года, как случилось непредвиденное! Вместо нужных 12 мастера изготовили целых 13 телег. Так они открыли, что разделение труда повышает эффективность производства.

Местный господин не мог допустить, чтобы целый месяц его подчинённые валяли дурака, но и тринадцатую телегу деть было некуда, в соседних княжествах проблем с телегами не наблюдалось. И тогда он подумал, а что если захватить соседнее княжество? Так он открыл, что рынок требует расширения.

Однако на его голову свалились новые проблемы. Тележных дел мастер Вайзер решил, что будет собирать телеги, и не будет делать комплектующих: ведь любые детали можно купить у других мастеров. Очень быстро Мюллер и Шнайдер обнаружили, что есть целая масса других мастеров, и что никто не гарантирует, что Вайзер купит именно их детали. Так они поняли, что конкуренция повышает риски. Но мало того, Великие географические открытия привели к небывалому явлению. На рынки Европы хлынуло огромное количество золота, так люди узнали о гиперинфляции.

И тогда появились банки (в современном смысле слова), главная задача которых — взять на себя часть рисков производителей. Банкиры стали выдавать кредиты Мюллерам и Шнайдерам до того, как те произведут колёса и прочие детали, и при этом никто не гарантировал, что Вайзер купит комплектующие именно у них.

Так и зародился капитализм. Прошло немало времени, прежде чем эта система была теоретически осмыслена. Только во второй половине XVIII века Адам Смит обратил внимание на одно из ключевых явлений капитализма, а именно на разделение труда. Здравый смысл говорит, что чем глубже разделение, тем эффективнее производство, однако шотландский учёный увидел, что в замкнутой системе углубление разделения труда не бесконечно, в какой-то момент оно прекращается. Иначе говоря, эффект, обнаруженный нашими тележных дел мастерами, имеет свои границы. А значит, рано или поздно банки перестают кредитовать, а экономическое развитие останавливается. Умные люди быстро поняли, что только система, которая могла бы сломать национальные границы, сможет в будущем позволить себе и целую армию новых специалистов, от менеджеров по персоналу до менеджеров по клинингу. И настал звёздный час для самой уязвимой социальной надслойки: на передовую за создание такой системы встали банкиры.

Хроника. Как банкиры оседлали экономику

Центр будущего глобально мира — США. Ну а в 1791 году министр финансов Гамильтон (по некоторым данным с подачи Ротшильда) основал первый американский Центральный банк. Просуществовал он недолго. Поскольку в США как на дрожжах вырос новый слой банкиров, под давлением частных банков правительство решило не продлевать Центробанку лицензию. Уже в 1816 году была предпринята попытка восстановить Центральный банк, однако его ждала та же судьба.

Спустя полвека положение дел заметно изменилось. Централизация власти в Северных штатах в условиях гражданской войны и необходимость противостоять классу частных банкиров вынудили в 1861 году президента Линкольна взять под контроль эмиссию. Начался выпуск первых бумажных денег, так называемых гринбэков (оборотная сторона была зелёной — это гарантировало, что деньги выпущены министерством финансов), что означало конец прежней системы. Однако уже 9 апреля 1865 года Линкольн был убит выстрелом в голову, а гринбэки в скором времени выведены из обращения.

В 1881 году президентом стал Джеймс Абрам Гарфилд. Будучи главой банковского комитета в отставке, вероятно, он имел чёткое представление о том, как устроена экономическая система и уже в первый год своего правления опрометчиво раскрыл карты:

Через несколько недель 20-й президент США Джеймс Гарфилд был убит.

Двадцать пятый президент США Уильям Мак-Кинли осмелился возбудить антимонопольное расследование против Джона Пирпонта Моргана, главы крупнейшей финансовой компании в мире. Народ Америки активно поддерживал своего президента, и в конце 1900 года его переизбрали на новый срок. А в 1901 году его убили.

Можно считать всё это совпадениями или конспирологией, но был и ещё один президент, пытавшийся провернуть «трюк» Линкольна. Его имя — Джон Кеннеди.

К чему всё пришло

По завещанию Адама Смита к началу XX века уровень разделения труда достиг предела. В 1907 году разразился банковский кризис. По этому случаю Джон Морган инициирует создание нового института, который с помощью рефинансирования смог бы взять на себя часть банковских рисков. И в 1913 году под занавес последнего заседания сената проект был одобрен. Так появилась сложная структура, получившая название Федеральной резервной системы США, что дало дополнительный ресурс для углубления разделения труда и довело до совершенства идею распределения рисков. И тогда осталась только одна задача — переделить существующие рынки. Началась Первая мировая война.

С помощью системы рефинансирования удалось расширить сферу кредитования: деньги под процент стали давать покупателям земли и ценных бумаг. Был сделан первый шаг в сторону кредитования не производителя, а потребителя. Схема проста и очевидна: раз уж спрос определяет предложение, нужно стимулировать потребителя. К общему удовольствию с банками такой схемой воспользовались спекулянты. Так на рынке США появились первые два финансовых пузыря. Один лопнул в 1927 году, второй в 1929 году. Спрос упал, производство останавливалось.

В полном смысле слова экономика так и не стала глобальной. Можно говорить, что к 30-м годам в мире конкурировали пять так называемых технологических зон разделения труда. Условно, это американская, британская, германская, японская и советская. Памятуя об основах капитализма и подавив все альтернативы в духе эксперимента в Вёргле, умные люди узрели выход из кризиса — нужно переделить рынки. И началась Вторая мировая война. По её итогам два технологических центра были уничтожены, британская зона в обмен на военную помощь стала частью американской.

Что следует ожидать в будущем

Из учения Адама Смита следовали два вывода — один практический и один философский. За практику взялись политики, а вот философский вывод сделал Карл Маркс.

Он обратил внимание на очевидный факт — Земля ограничена, а значит с точки зрения экономики это замкнутая система. Неизбежны не только кризисы, неизбежен и закат капитализма. Но проблема Смита-Маркса оказалась табуирована и в западном обществе, и, как ни парадоксально, в советском. На Западе, по практическим соображениям. В СССР — по философским, ведь нужно было как-то обосновать вопреки Марксу возможность коммунизма в отдельно взятой стране. Но все это — идеология.