Осколочных дел мастер

В историях великих самоучек всегда правит случай. Грузинского мальчишку увлекла встреча с бродячим художником, и мир получил Пиросмани. Если бы Коко Шанель не оставила сцену в кабаре, женщины планеты обеднели бы на одно маленькое (но какое!) черное платье. Раймон Исидор нашел свое вдохновение среди осколков стекла и битой посуды. Взгляд этого худощавого невысокого человека в вечном берете и поношенных ботинках сам собой цеплялся за обычный мусор и выброшенные кем-то вещи: попробуй прокорми семью с тремя детьми на зарплату дворника на кладбище! Таких городских «собирателей» с авоськами и тележками, набитыми всякой всячиной, часто можно встретить на развалах и у мусорных баков в любом городе… Но так или иначе, из чайных носиков, осколков фаянсовых тарелок, разбитых пепельниц и флаконов духов родился мозаичный мир Раймона Исидора — удивительный шедевр наивного искусства.

Социально незащищенный слой

Бедность окружала самодеятельного художника всю жизнь. Родился Исидор в 1900 году в Шартре (небольшой городок, в 90 км от Парижа), как шаблонно пишут в биографии: «в неблагополучной семье». Седьмой из восьми детей, Раймон не видел счастливого детства. Его отец крепко выпивал, пропадал из дома и часто бывал жесток с домочадцами. С тринадцати лет мальчишке пришлось работать подмастерьем на литейном заводе Шартра, затем рабочим в трамвайном депо, разносчиком, гардеробщиком в театре. После пребывания в психиатрической больнице, единственное занятие, которое находит для себя уже взрослый Раймон Исидор, — это дворник на кладбище. Достаточно рано (в 24 года) он обзаводится семьей. Избранница — Адриенн Роллан, вдова с тремя детьми, была старше его на десять лет… Кажется, будто в этой биографии нет ни одного светлого пятна. Но стоит лишь один раз увидеть разноцветное королевство Picassiette и понимаешь: однообразие жизни Раймон с лихвой компенсировал своим необычным творчеством.

Началось все в 20-х годах. Раймон покупает землю в районе Сан-Шерон, рядом с кладбищем, строит там маленький дом для семьи: две спальни и кухня (без туалета и водопровода). Затем из подобранных и сложенных в углу сада кусочков стекла и битой посуды художник-самоучка начинает составлять первое мозаичное панно. И это не просто желание украсить свое более чем скромное жилище. Позднее Раймон скажет: он хотел обустроить место, в котором бы его «душа чувствовала себя как дома». Кто-то подсчитал: на строительство «дома духа» у Исидора ушло 26 лет, 15 тонн посуды или 4 миллиона осколков.

Гениальный отшельник

Очень скоро мозаика стала разрастаться и охватывать сначала наружные, потом внутренние стены, пол дома. Затем преобразилась мебель: столы, стулья, плита, швейная машинка, часы… «Незапятнанными» до сих пор остаются лишь белые покрывала на постели.

Покрыв последний сантиметр в доме, в 1956 году мастер оставляет свою работу на кладбище и полностью посвящает себя творчеству. Сначала он выкладывает мозаику вокруг жилища: дорожки, ворота. Затем строит часовню, летний дом и задний (черный) двор, разбивает три небольших сада.

Вооружившись обычной столовой ложкой, вилкой и карманным ножом, он укладывал на бетонную основу сотни разноцветных кусочков, использовал для творчества каждую свободную минуту. И все эти архитектурно-художественные решения Исидор продумывал и воплощал сам. Так же, как и в детстве, художник не находил понимания. Пасынок Бернард Роллан признался позже: «Было нелегко, когда он украшал дом, у нас были ссоры, ведь нам все это казалось нелепым, смешным». Мадам Исидор лишь покорно молчала, но не разделяла увлечения мужа. Горожане откровенно посмеивались над чудаковатым соседом, за глаза называя «чокнутым», а его мозаику — «безумной». Вдобавок молва окрестила Раймона обидным прозвищем «попрошайка», которое переросло позже в насмешливое «Пикассо тарелок». На все это Исидор лишь холодно отвечал: «Я следовал своему духу, как люди следуют предначертанному пути».

Убегая от реальности

О чем рассказывал и что воспевал в своих работах Исидор? Орнаментальные узоры на воротах и во дворе перерастают в изображение знаменитого острова-крепости Мон-Сен-Мишель, как только посетитель входит в дом.

Если перейти из кухни в спальню, пейзаж превращается в экзотический: перед вами марокканский дворец и пустыня. Цветные осколки рассыпаны здесь буквально повсюду, оттого интерьер крошечного дома кажется нереальным и сказочным. Среди рисунков обилие женских образов, ангелов, цветов и животных.

Здесь есть своя Мона Лиза, копия башни Эйфеля. На стенах запечатлен и родной кафедральный собор Шартра. Когда-то в детстве Раймона поразили яркие солнечные лучи, пронизывающие витражи огромного Нотр-дам-де-Шатр, и теперь, будучи взрослым, он, словно по кусочкам, собирал эту удивительную картинку.

https://www.youtube.com/watch?v=OImBjerZn0I

О своей маленькой часовне Исидор говорил: «Когда тело умирает, его место на кладбище. Дух тоже должен найти свое место». Он называл ее «проявлением своей личной веры, а не религии».

Перед входом мастер выложил слова: «Мари — 8–25 — Сентября — 2 — Бонтабель — Шартр — Вифлеем — Иерусалим — Бог — это все». Так он объединил даты и места рождения себя, своей матери и Девы Марии (Раймон родился в день Рождества Святой Девы, а его мать и бабушку звали Мария).

Пространство, где расположен дом и постройки, устроено таким образом, что проходя через темные своды арки, вы вдруг попадаете в залитый светом сад. Так Исидор задумал показать, как душа попадает в рай. Во втором саду вас встретит большое панно с изображением Иерусалима. Во внутреннем дворе Исидор отвел место и для самого себя, построив «Трон Небесного Духа», инкрустированный белыми цветами стул, на котором часто любил отдыхать.

Постигать замысел художника можно и по мелким деталям, разглядывая фарфоровые статуэтки, пасторальные картинки, где куры мирно уживаются с летящим в небе самолетом, или любуясь «цветом Шартра» — глубоким синим, разлитым по мозаике.

Признано шедевром

Исидор не считал себя художником, ему не было дело до определений своего творчества, он лишь со страстью делал то, что требовала душа. Говорят даже, что он умер, не дожив одного дня до своего 64-летия, не от истощения и болезни, а потому что ушло вдохновение…

Творчество мозаиста-самоучки вскоре перестало быть объектом насмешки. Еще при жизни мастера его дом посетил Пикассо и знаменитый фотограф Роберт Дуано. Но Раймон и предположить не мог, что Picassiette будет считаться не менее важной достопримечательностью, чем его любимый Шартрский собор: более чем 30 000 посетителей каждый год! Исследователи и культурологи позже определят мозаичное творчество Исидора в разряд наивного искусства и назовут создателем «воображаемой среды». В 1984 году дом Picassiette признан историческим памятником. Сегодня здесь проходит международный конкурс мозаистов, в технике Исидора (она заключается в том, что в качестве основы может использоваться любая форма, а комбинация частей ограничивается только воображением) работают современные художники. В 1998 году Исидору была посвящена одна из серий арт-сериала «Journeys into the Outside» BBC. Ведущий сериала, известный английский рок-музыкант Джарвис Кокер, путешествовал по земному шару, встречаясь с «артистами-аутсайдерами», людьми, создающими необычайные произведения искусства.

Творчество обладает мощной адаптационной силой. Оно, как путеводитель, ведет человека по жизни, всякий раз направляя и даже исцеляя. Это ли не чудо! Дорогу осилит творящий…