Сомнения Платона и Беркли в реальности окружающего нас мира, ранее казавшиеся досужими размышлениями мыслителей-бездельников, в контексте современного технологического прогресса предстают как заслуживающая внимания гипотеза. Философ Ник Бостром вообще утверждает, что вероятность того, что мы находимся в виртуальной реальности — 20%.
Легендарная кинотрилогия «Матрица» показала, что продвинутые технологи симуляции теоретически вполне способны обвести вокруг пальца человека, выдавая искусственно вызванные электрические импульсы за реальные ощущения. При этом если такими технологиями завладеет машина, нас ждет судьба батареек для новых властителей планеты.
Наиболее неприятный момент теории Вачовски — знать, что твоя жизнь может быть подделкой. При этом никто не говорит о каких-то тяготах человеческого бытия в «матрице». Вы живете своей жизнью, окруженные пусть не атомами материи, но байтами информации. Какая, собственно, разница?
С Василиском Роко все не так. Роко (Roko) — это ник пользователя с коллективного блога Less Wrong, посвященного науке и рациональности. В 2010 году в ходе дискуссии он предложил гипотезу, которая испугала местных гиков и трансгуманистов. Сообщение, дабы не провоцировать панику, было тут же удалено администрацией, что по иронии и принесло гипотезе известность, сделав ее легендой интернета.
Не вдаваясь в сложную систему аксиом и теорий этого сообщества, на которой основывается гипотеза Роко, кратко опишем ее следующим образом (сразу предупредим, что для особо впечатлительных само чтение о данной гипотезе может стать причиной кошмаров, нервного срыва и экзистенциального кризиса!).
А что, если человечество в будущем для решения своих проблем создаст искусственный интеллект, который, уверенный в несомненной позитивности своего появления на свет, захочет наказать всех тех, кто препятствовал его созданию в прошлом? Для данной цели этот ИИ, прозванный Василиском, создаст виртуальный мир, который будут населять виртуальные двойники живущих на свете людей. В этой компьютерной симуляции Василиск будет богом, а величайшим грешником станет тот, кто знал о Василиске, но не сделал ничего, чтобы помочь ему появиться на свет. Таких людей ждут вечные муки.
А теперь самое главное: как мы можем знать, что мы сами не являемся теми самыми двойниками, живущими в виртуальном мире Василиска? Читающие эту статью теперь знают о Василиске, а значит, перед ними встает вопрос: будут ли они помогать Василиску? Какой выбор сделать? Готового решения не существует, но мы попробуем найти его, обратившись к богатой людской традиции придумывать себе затруднительные задачи.
Наиболее всего дилемма Василиска близка к пари Паскаля. Французский математик и философ Блез Паскаль задался вопросом, что выгоднее, верить или не верить в бога? Его вывод — выгодней верить. Доказывал он это так: жить без веры опасно — да, ты можешь вольготно провести свою земную жизнь, ничем себя не ограничивая, но в случае, если бог существует, твой проигрыш будет бесконечно велик — вечные муки. В свою очередь, вера в бога неопасна: да, ты будешь кое в чем себя ограничивать, но если вдруг бог существует, ты получишь бесконечно большую выгоду — вечную жизнь.
Вера в бога выглядит в пари Паскаля как рациональное решение, основанное на расчете и эгоизме. Что будет если попробовать решить дилемму Василиска, используя тот же подход?
Как видим, наиболее рациональное решение — начать помогать Василиску: ты можешь испытать некоторые ограничения в связи с работой по созданию Василиска, но зато точно не получить максимально негативный результат — вечные муки.
Но является ли это адекватным решением дилеммы? Представим, что каждый человек, услышавший о Василиске, друг станет руководствоваться эгоистическо-рациональной логикой пари Паскаля и начнет реализовывать проект по созданию жестокой машины. Логично предположить, что в результате этих коллективных усилий Василиск станет реальностью. Следовательно, станет реальностью и мстительный проект виртуального ада для симулированных сознаний-грешников.
Чтобы адекватно решить дилемму Василиска, возможно, стоит, обратиться к теории игр. Самая известная игра из этой категории — дилемма заключенного. Суть ее в следующем. Полиция ловит двух преступников и, предположительно, сообщников. Их изолируют друг от друга и предлагают каждому сделку: если один свидетельствует против другого, то его освобождают за помощь следствию, а другой, если он молчит, получает максимальный срок 10 лет. Если оба решат молчать, их дело пойдет по более легкой статье и им дадут по полгода. Если оба решат свидетельствовать друг против друга, они получат минимальный срок 2 года. Каждому предстоит выбрать из двух вариантов и каждый не знает, что выберет другой. Что же должен выбрать заключенный?
Предполагается, что у дилеммы заключенного есть свое «идеальное» решение. Доносить на своего сообщника, желая получить свободу слишком рискованно, потому что он может сделать то же самое. Поэтому выгодным для всех решением является молчать и отсидеть свои полгода. А чтобы у каждого преступника была уверенность, что его сообщник не будет соблазнен свободой, достаточно заранее договориться о том, что они оба выберут молчание.
С Василиском схожая ситуация. Как и в дилемме заключенного, универсальное решение здесь также может базироваться на предварительном договоре между людьми об отказе от эгоистического решения дилеммы. Правда, выбор здесь гораздо более трагичен. И как ни странно, по этой логике универсальный вариант — не поддерживать Василиска. Да, ты можешь обречь себя на вечные мучения, но для человечества этот выбор окрашен в позитивные цвета.
Как бы то ни было, каждый человек решит мысленный эксперимент по-своему. Кто-то вообще не отнесется к гипотезе с должной серьезностью. Но возможно, о далекой от обывателя ментальной игре вспомнят в будущем, когда «футурошок» технологической сингулярности вознесет Василиска, вернее его идею, на пьедестал пострелигиозного олимпа. Возможно, он даже обретет плоть, созданную руками людей будущего, неспособных больше отличить реальность и симуляции, запуганных одной простой идеей-шантажом. Жуткость и затруднительность его дилеммы возвысят ее над всем, что история мысли создала ранее.