Русский
Любовь к жизни и большой интерес к различным ее проявлениям вызвал во мне нестерпимое желание окунуться в эту атмосферу и ощутить ее на собственной шкуре. Язык, как говорится, и до Киева доведет, что уж говорить о подмосковной базе отдыха, расположенной по Ярославскому направлению, где снималась одна из многочисленных низкобюджетных русских комедий наисомнительнейшего качества. Благо, знакомый, работающий в сфере кинопроизводства, смысл работы которого, честно говоря, я так и не поняла, нашелся. Благодаря его гостеприимству мне удалось провести на съемочной площадке два тяжелых и очень познавательных дня.
По моим личным наблюдениям, касающихся съемок одного конкретного фильма, всех участников съемочного процесса условно можно разделить на небожителей, людей второго сорта и массовку, которая вообще что-то вроде пушечного мяса. Небожители — это, разумеется, режиссер и звукорежиссер, оператор, исполнители главных ролей. Люди второго сорта — гримеры, художники по костюмам, человек-хлопушка и бесчисленные ассистенты и помощники, чью роль зачастую не так уж просто определить — вынуждены были приезжать на станцию метро «Медведково» к семи утра и ждать микроавтобус, который доставит их на объект. И вот в один холодный зимний день мне посчастливилось оказаться вместе с ними.
Под свое крыло меня тут же взяла очень душевная ассистент по актерам, общение с которой дало бесценный опыт. Она удивлялась: «Что хоть ты сюда приехала?! У нас тут сплошной бардак и совсем ничего интересного, надо было попасть на площадку какого-нибудь стоящего фильма!»
И действительно, на этих съемках мне словно представилась наша страна с ее непунктуальностью, нелогичностью и зачастую отвратительным отношением к людям в миниатюре. Всем «людям второго сорта» приходится весьма непросто, поэтому киношники народ невероятно закаленный. Я знала, что съемочный день может насчитывать 12 часов непрерывной работы, но надо мной лишь посмеялись, сообщив, что могут работать и по 16 часов при необходимости. Те, кто в 7 утра уже в боевой готовности вынуждены работать чуть не до 2 часов ночи, проводя в подобном графике длительное время и часто без выходных. Они вполне могут отработать с одним перерывом на обед, постоянно находясь на холодном зимнем воздухе. Зарплаты же за труд в таких нечеловеческих условиях по московским меркам скромные.
Но самое печальное, что подобных проблем легко можно было бы и избежать, существенно сократив время съемок, если бы все начиналось по плану и вовремя. Говорит мне один из водителей: «Смотри, вот приехали осветители, а толку. Все равно оператор опаздывает, а свет без него не поставишь. Хотя, какой там оператор, и он бы проблему не решил, без режиссера работать не начнут». И так до бесконечности. Зачастую из-за халатности и неорганизованности к съемке эпизода готовятся по полдня вместо положенных пары часов.
Вообще, съемки этой комедии напоминали мне медленно идущий ко дну корабль. Не самое веселое ощущение возникает, когда ты понимаешь, что все вокруг не верят в успех этого мероприятия, относясь к нему скептически, но тем не менее бодро продолжают делать то, что от них требуется, испытывая своеобразную преданность своему проекту. Все жалуются на жадность продюсеров, на то, что никому не нужно сделать качественный продукт, зато нестерпимо хочется откусить самый сладкий и денежный кусок пирога, лишая фильм большой части финансирования. В итоге приходится сильно экономить, что заметно сказывается на результате. Но несмотря на необходимость следить за бюджетом, плохая организация рабочей среды приводит к бесконечным обидным тратам: из-за постоянных опозданий и задержек приходится сильно переплачивать за аренду базы отдыха, актер, которому забыли сообщить, что он сегодня не потребуется, получает зарплату только за то, что зря приехал, и прочее. Вообще, по плану в один съемочный день команда должна отснять 7 минут экранного времени, но мне рассказывают, что такой темп съемки характерен для сериала. Режиссер этого проекта хочет работать в темпе качественного полнометражного кино, то есть снимать по 3 минуты экранного времени в день, и все эти постоянно меняющиеся темпы работы никак не согласовываются.
Если кто-то и страдает в результате этих ошибок, так это «люди второго сорта». И вот кто-то из работников оживленно делится с другими информацией о том, что во Франции их коллеги со скромными должностями первыми получают свои зарплаты, потому что режиссер и прочие главные участники процесса внакладе точно не останутся. И не то, что у нас — вечно все задерживают, все понимающе кивают.
На второй мой съемочный день я заменяю отсутствующего фотографа, хотя сейчас мне сложно представить, что он вообще имелся, и снимаю репортаж, за который мне, кстати, так и не заплатили. Осматриваюсь на месте и захожу в кое-как наспех оборудованную гримерную, куда осветители притащили кино-свет. Сегодня снимают корпоратив, для этого используется огромный, но совершенно безвкусно и дешево убранный зал базы отдыха. В помещении не топят, поэтому температура не достигает более 15 градусов. Тем не менее девушки гоу-гоу из массовки вынуждены много часов танцевать полураздетыми на своих тумбах.
По залу ходит многочисленная массовка, и это совершенно особый класс участников кинопроцесса. Это восторженно наивные люди, они радостно делают селфи на телефоны. Корпоратив по сюжету в какой-то исторической стилистике, поэтому каждый актер массовых сцен одет в дешевый и помятый театральный костюм, валявшийся всю ночь перед этим в куче похожего тряпья. Девушки в длинных платьях с голыми плечами зябко кутаются в пуховики, фотографируют друг друга или просят меня об этом. Все с нетерпением ждут начала рабочего дня. Сложно представить, откуда у людей берется энергия, учитывая, что некоторые работают вторые сутки и ночуют на базе.
Для тех, кто думает, что участие в массовке — это интересный и несложный вид заработка, очень скоро наступает разочарование. Одни и те же сцены снимаются множество раз, и людям приходится делать одно и то же до бесконечности. Постоянные работники киноиндустрии, конечно, относятся к ним весьма снисходительно и смотрят свысока. Участники массовых сцен, если говорить начистоту, и сами несколько виноваты в этом, когда, к примеру, с щенячьим восторгом подбегают к какому-то малоизвестному исполнителю одной из главных ролей с неприлично высокой тем не менее самооценкой и умоляют сфотографироваться вместе.
Вообще, массовка напоминает какой-то плохо управляемый организм, для дрессировки которого нужно иметь хороший опыт, и ассистент по работе с актерами массовых сцен справляется с этой работой по-своему виртуозно. Режиссер вступает в контакт с этими актерами гораздо реже. Но то, как взаимодействует с ними, например, оператор, производит очень забавное впечатление. Протискиваясь с камерой сквозь толпу этих еще бодрых и оживленных людей, он повторяет, как заведенный: «Камера! Дорого! Осторожно! Камера! Дорого!»
В разгар съемок очередного эпизода одному из участников массовки вдруг становится плохо, через несколько мгновений выясняется, что это эпилептический припадок. Падая с лестницы, молодой человек умудряется еще и разбить голову. Съемки останавливаются и начинается естественная в данной ситуации суматоха. По очень удачному стечению обстоятельств одна из девушек гоу-гоу оказывается медсестрой, поэтому она в состоянии оказать первую помощь пострадавшему. В итоге проходит некоторое количество времени, прежде чем врачи добираются до больного и увозят его на скорой. И все же какое-то теплое впечатление остается от реакции киношников на происходящее. Несмотря на характерный для них цинизм, они весьма искренне стремятся помочь и обеспокоены происходящим, съемки безо всяких сожалений и раздражения откладываются на необходимое время.
Постепенно все приходит на круги своя. Неизвестно, чем думал эпилептик, отправившись на съемки фильма, где воспроизводилась атмосфера ночного клуба с грохотом и яркими световыми эффектами, которые, как известно, часто и провоцируют приступы.
Мой рабочий день формально заканчивается уже ближе к вечеру, когда неожиданно звукорежиссер раздраженно требует прекратить съемку по неизвестным причинам. И через некоторое время я чувствую, что мне пора восвояси. Никаких сил неподготовленному человеку не хватит на то, чтобы выдержать весь день от начала до конца.
По просьбе одного из организаторов водитель подвозит меня и какую-то незнакомую девушку до Медведково. В машине все разговоры только о фильме, о зазвездившихся и наглых молоденьких актерах, которых водителю приходится иногда возить, и очень вежливых по-настоящему известных и признанных. Он называет какие-то фамилии и жалуется на их хамский тон: то им не нравится радиостанция, то холодно, то жарко… Я могу лишь вежливо кивать в ответ, потому что даже близко не подозреваю, кто все эти люди, о которых идет речь. Мы обсуждаем, как грустно у нас дела с кинопроизводством и почему все происходит так неправильно, но это лишь риторические вопросы, от которых нет никакого толку. А позади остается специфическое место, где, несмотря ни на что, кипит жизнь, полная опережающих друг друга событий, которая со временем должна будет превратиться в очередной рекламный постер на стенах киноцентров и продукт с подозрительно низкой оценкой на сайте Кинопоиск.
