Русский
Нелегко жить после смерти. Иногда на это нужно потратить всю жизнь!
Станислав Ежи Лец о Дине Верни
Дина Верни появилась в мастерской прославленного Аристида Майоля, когда ей едва исполнилось 15 лет. Очарованный необычной красотой девушки, скульптор платил ей за сеанс 10 франков — невообразимо большие деньги для бедной семьи музыкантов, эмигрировавших из нищей и голодной Одессы в Париж.
Мадам Майоль, и без того ревнивая дама, бесилась: девчонка заполнила собой всю жизнь мужа, подобно вину, до краев наполняющему бокал изумрудной жидкостью (на каталонском языке «майоль» переводится как «виноградная лоза»). А ведь не шутка, пребывавшему в затяжном творческом кризисе Аристиду на момент встречи с Диной исполнилось 72 года. Скульптор воплотил ее уютную красоту в лучших своих работах.
Слухов о характере их отношений ходило немало, но какими они были на самом деле, узнать нам не дано: мужчины-творцы смотрят на женщин по-разному. Часто, как на произведение искусства, уже созданное или то, которое только предстоит создать. Во всяком случае Дина стремительно ворвалась в мир Аристида и стала для него музой, подругой, дочерью и всем остальным, чем может один человек стать для другого. Пожалуй, этим она и обеспечила собственное бессмертие еще при жизни.
В Париже за ней надежно закрепилось прозвище «история искусства ХХ столетия в одной женщине». И с этим не поспорить, ведь она стала последней из великих муз XX столетия. Скульптуры, изображающие ее, и сегодня украшают сад Тюильри.
— Ты похожа не на русскую, Диди, а на каталонскую крестьянку, девушек твоего типа было много в моем родном городке, — сказал ей как-то Майоль.
— Но я еврейка, а не русская, — с вызовом ответила она.
Она и впрямь ни капли не была похожа на утонченную парижанку. Скорее, на пышущую здоровьем деревенскую простушку. А в поздние годы — на дородную одесскую тетушку. Ее красота заключалась в естественности, уверенности и расслабленности настоящей женщины. Ее лицо хранило печать надежности, бесстрашия и отваги.
В годы второй мировой Дина помогала беженцам из оккупированной Франции проходить испанскую границу: Майоль показал ей много тайных троп, которыми они бродили целыми днями в его родном Баньюльсе. И она провела «тропами Майоля» сотни людей, среди которых в основном была творческая интеллигенция: писатели, музыканты, художники. Марсель Дюшан, Артур Кестлер, Андре Бретон, Макс Эрнст, Отто Мейергоф, брат художника Джузеппе Модильяни.
Вскоре произошло событие, вызвавшее настоящую ярость Дины. В парижском музее «Оранжери» нацисты организовали выставку приближенного к Гитлеру и любимого им скульптора Арно Брекера, называвшего себя учеником Аристида Майоля. И Майоль не только пришел туда, но и пригласил на открытие ван Донгена, Кокто, Жана Маре, Сергея Лифаря, Дерена. Ради такого случая он даже сменил привычные мешковатые штаны на костюм-тройку. Дине было известно, что в Баньюльсе Майоля неоднократно посещали эсэсовцы, хвалили его и передавали, что им восхищается сам фюрер. Более того, памятник павшим в Первой мировой войне, созданный Майолем, фюрер приказал покрыть защитным слоем, чтобы его не повредило в перестрелках.
— Ты ничтожество и предатель! — заявила Дина Майолю.
Тот оправдывался. Он, видите ли, чувствовал, что нужно было туда поехать, тем более что Брекер и впрямь не был бездарен. Интуиция не подвела Аристида. Через некоторое время Верни задержала французская полиция. Вскоре, правда, ее освободили — времена были еще условно демократичные, и нанятый Майолем адвокат смог доказать в суде невиновность подзащитной. Куда опаснее стал следующий арест — Верни попала в гестапо. В заключении она провела шесть длинных и мучительных месяцев. Ее отпустили лишь после обращения Майоля к тому самому Брекеру… Обвинений хватало: еврейка, подпольщица… Это означало, что перед тем как отправить ее в концлагерь, где уже погибли родители Дины, ее будут пытать и допрашивать. После освобождения она еще несколько дней разносила по адресам родных записки других заключенных.
1944 год стал для нее трагическим. В автокатастрофе погиб Майоль. Все свое имущество, в том числе, творчество и права на него он завещал своей верной музе и помощнице. С того дня целью своей жизни Дина сделала создание в Париже музея Аристида. Это удалось ей лишь в 1995 году, когда самой Верни исполнилось 76. На открытии присутствовал президент Франции Жак Ширак. Музей был открыт по ее собственной инициативе: год за годом Дина скупала квартиру за квартирой в доме на улице Гренель. Для этого ей даже пришлось продать часть своей коллекции антикварных кукол, лучшей коллекции в мире. Одна только игрушка-автомат «Клоун в маске» ушла за полтора миллиона франков.
В 1947 году она открыла первую галерею в Латинском квартале на улице Жакоб, где выставляла не только работы Майоля, но и Матисса, Боннара, Донгена, Анри Руссо, Марселя Дюшана и молодых художников. Много позже Дине удалось уговорить министра культуры установить 20 скульптур Аристида, сделанных с нее, в саду Тюильри. Мог ли догадываться Майоль, что из его музы получится прекрасная бизнес-леди?
Натурой она была неуемной: позировала, снималась в кино и записывала музыкальные пластинки, коллекционировала кукол, витражи, картины, рукописи. Когда ей было около пятидесяти, завела скаковых лошадей и выучилась ездить верхом, скупала старинные повозки и разную ветошь, а потом по выгодной цене заключала договора с киностудиями и сдавала их в аренду. И это далеко не полный список ее увлечений.
В 1959 году Верни приехала в СССР. Она познакомилась и подружилась с Ильей Кабаковым, Эрнстом Неизвестным, Михаилом Шемякиным, Оскаром Рабиным, Владимиром Янкилевским и другими художниками-нонконформистами. С того самого мгновенья помощь в продвижении русского искусства на Западе стала главным делом ее жизни.
Домой она увезла несколько песен о жизни заключенных в ГУЛАГе. Тексты выучила наизусть. Она знала: на таможне непременно обыщут и с таким багажом не выпустят. Во Франции Дина выпустила пластинку, на долгие десятилетия сделавшую ее персоной нон грата в Союзе и культовой фигурой для интеллигенции Москвы и Парижа. Песня «Не жди меня, мама…» хорошо известна нам в исполнении Юрия Никулина в фильме «Операция ”Ы“ и другие приключения Шурика». Удивительным и невероятным кажется тот факт, что лирическую составляющую тюремного фольклора тоньше всех смогла почувствовать и выразить благополучная парижанка, говорившая по-русски с заметным акцентом…
В жизни Верни было немало мужчин, однако каждый из них знал, что главным навсегда останется великий и бессмертный Аристид Майоль. Дина вышла замуж за скульптора Жана Лоркена и родила ему двоих сыновей. Однако с ее неугомонным характером не смогли смириться ни второй муж, ни третий — барон Дюпольд. Увы, она не была создана для семейной жизни.
Дина Верни умерла 20 января 2009 года, не дожив нескольких месяцев до своего девяностолетия. Ее окружение утверждало, что ее последними словами были слова: «Я ухожу к Майолю».
