Порочные музы великих холстов

Роттердам и Амстердам в XVII столетии были одними из самых крупных портовых городов в Европе, их освобождение от испанского давления и распространение кальвинизма и лютеранства способствовали созданию совершенно особенного творческого климата. Большое количество обеспеченных людей и отсутствие моральных канонов Католической церкви давали художникам Голландской школы возможность осваивать новые для искусства темы: унылые, монотонные пейзажи Нидерландов и низменную, прозаичную бытовую жизнь. Неотъемлемой частью обыденной жизни времен Великих географических открытий были кабаки и бордели, где проститутки обслуживали изрядно подпивших моряков и солдат. Художники Голландской школы довольно быстро освоили эти декорации: сюжет о молодой куртизанке и жадной уродливой сводне интересовал таких художников, как Франс ван Мирис Старший, Михаэль Свертс, Геррит ван Хонтхорст и Дирк ван Бабюрен.

courtesan

«Сводня»Геррит ван Хонтхорст. 1625

courtesan

«Сводня», Дирк ван Бабюрен. 1622 год

Загадочные и глубоко психологичные картины гениального Яна Вермеера не просто основаны на работах его предшественников, нередко художник «передает привет» своим учителям: так, на картинах «Дама, сидящая за вирджиналем» и «Концерт» Вермеер делает «Сводню» Бабюрена частью интерьера изображенных комнат.

Ян Вермеер, «Концерт», 1665–1666 год, фрагмент. «Дама, сидящая за вирджиналем», 1670–1672 год, фрагмент

В свою же версию «У сводни» Вермеер, как считают многие, включил автопортрет. Картина семантически более открыта, чем работы других художников, но это не значит, что в ней нет загадки: девушка принимает плату с кроткой, нежной улыбкой, и это совсем не соответствует поведению куртизанки XVII века.

courtesan

«У сводни», Ян Вермеер. 1656 год

Сюжеты подобного рода до этого времени были запретной темой, единственной куртизанкой со времен Римской Империи была вечно кающаяся Мария Магдалина. Голландцы же совсем не жаждут морализаторства: девушки на их картинах полны жизни, они притягательны и здоровы, впрочем, как и мужчины, их покупающие.

Перенесемся на двести лет вперед, когда импрессионисты вот-вот должны были перевернуть все с ног на голову. Венецианская школа, в которой преобладают яркие краски и промежуточные тона, считается основным источником вдохновения импрессионистов… Если говорить о технике живописи, это так. Но в этическом плане гораздо больше сходства можно заметить между импрессионистами и голландцами: художников объединяют живые, напряженные истории и желание разглядеть красоту даже в самых аморальных сценах. Венецианцы же описывали безобидные античные и христианские сюжеты.

Картина Эдуарда Мане «Завтрак на траве» — это полный разрыв как с традициями в академической живописи, так и с принципами морали. Голая девушка в центре полотна смотрит на зрителя без тени смущения, а двое молодых людей, одетых как денди, только усиливают неловкость: чувствуешь себя бессовестным вуайеристом.

courtesan

«Завтрак на траве», Эдуард Мане. 1863 год

Такое же впечатление на общественность произвела скульптура Эдгара Дега «Четырнадцатилетняя танцовщица». Критики писали: «Она похожа на обезьяну, ацтека, абортированный зародыш. Будь она меньше размером, возникло бы искушение замариновать её, поместив в банку со спиртом».

Для парижан изображенная девочка не была балериной, она была малолетней шлюхой, которая пыталась выбиться в люди и подрабатывала, оказывая услуги местным денди, частенько посещавшим парижские балетные школы.

courtesan

«Четырнадцатилетняя танцовщица», Эдгар Дега. 1881 год

Самым большим почитателем порочной красоты был, наверное, Анри де Тулуз-Лотрек. Из-за врожденного недуга художник часто искал близости у куртизанок. Тулуз-Лотрек не просто рисовал проституток и девушек легкого поведения, они были его друзьями и любимыми. Саркастичный, обладающий трезвым взглядом и невероятным эстетическим вкусом, художник не щадил своих муз: его картины резки, в них нет красивости, есть только звенящая правда момента.

courtesan

«Рыжеволосая женщина на коленях», Анри да Тулуз-Лотрек. 1897 год

Немного есть произведений, в которых эстетика преобладает над этикой. Шедевр — это сочетание формы и содержания, причем идея, тональность всегда берет верх. Эти картины уникальны, потому что в них есть вызов, захватывающий и обескураживающий. Красота больше не будет бесславно томиться в тени морали, она не только спасет мир, но и уничтожит грань между «хорошо» и «плохо».