Вдохновение

Фланнери О’Коннор — королева южной готики

Творчество Фланнери О'Коннор не вписывается в понятие «женская литература». Её называют яркой представительницей литературной школы американского юга, часто именуя королевой южной готики. Проводят параллели с Эдгаром По. Действительно, атмосфера в ее произведениях такова, что моментами мороз пробегает по коже.

Flannery-OConnor

На студенческих фотографиях мы видим сияющую девушку, у нее проницательные глаза, живая, слегка насмешливая улыбка. Несмотря на миловидность, писательница никогда не была замужем, прожив основную часть своей недолгой жизни вместе с матерью на семейной ферме в городке Милледжвилл, штат Джоржия.

Тяжелая наследственная болезнь изменила ее внешность: с годами она стала чем-то напоминать Даму с поленом из сериала «Твин Пикс» Дэвида Линча.

Flannery-OConnor

Диагноз «волчанка», услышанный ею в 25 лет, подразумевал фактически приговор: жить оставалось не больше пяти лет, но она прожила четырнадцать, написав за это время два романа и множество потрясающих рассказов, поставивших ее в один ряд с такими мастерами, как Шервуд Андерсон, Трумен Капоте и Уильям Фолкнер. Препараты, которые она принимала, заставляли ее мозг работать беспрерывно, как джаз, говорила она, без начала и конца.

В юности она рисовала карикатуры для студенческого журнала. Ироничный угол зрения, умение подмечать характерные детали, лаконизм — эти черты, проявленные в рисунках, перешли затем в особый стиль ее неподражаемых текстов.

Flannery-OConnor
Flannery-OConnor

«В двери стояла она — конопатые мощи в гороховом пальто и фетровом шлеме», — характерный пример ее убийственно точных портретов, созданных всего несколькими штрихами («Река»).

Полное отсутствие сентиментальности, безжалостный гротеск и максимальная концентрация психологической точности — кажется невероятным, что это написано женщиной.

Готика призвана пугать, там действуют загадочные герои и потусторонние силы. Всё это есть у Фланнери ОКоннор, но в очень странном преломлении. Вместо замков — заброшенные фермы, вместо экипажей — раздолбанные автомобили, вместо благородных господ — простые обыватели. Ее персонажи — это в основном белая голытьба американской глубинки, но именно с ними происходят невероятные вещи, что-то подталкивает их совершать безумные поступки, шагать в сторону своей личной катастрофы. Ничего фантастического в ее историях нет. Сверхъестественным кажется лишь то, как точно ей удавалось передавать самую суть людских характеров. Словно она вселялась в каждого персонажа и проживала его жизнь вплоть до нелепой и страшной смерти.

1189513251579580416

Представление некоторых критиков о ее рассказах как о «хорроре», она считала просто откровенной глупостью, называя свой стиль «христианским реализмом», который не имеет ничего общего ни с ужастиками, ни с сентиментальностью. Так она отвечала на упреки в излишней жестокости своих книг:

Заставить общество увидеть уродства, которые оно привыкло считать чем-то естественным, — необходимо. Поэтому писатель вправе прибегать к устрашающим средствам воздействия, чтобы донести до общества свое видение.

Flannery-OConnor

Несмотря на вполне земных персонажей и очень конкретную, зримую и осязаемую фактурность ее текстов, в них присутствует нечто, что не поддается расшифровке, какой-то потаенный смысл, который делает их похожими на притчи. Дополнительное измерение ее прозе придают очень непростые отношения людей с Богом. Что такое истинная вера? Этот вопрос подспудно присутствует в каждом произведении и ответ на него такой: это не то, что представляют себе набожные обыватели.

Многие ее герои жаждут получить Откровение, знак свыше, и ради этого совершают странные, абсурдные поступки. Таков, например, Хейзел Моутс из романа «Мудрая кровь», которому Спаситель представляется как «страшная, оборванная фигура, переходящая от дерева к дереву и манящая Хейза за собой во тьму, где не видно, что под ногами».

Экранизировал роман Джон Хьюстон, отец-основатель нуара, и сам снялся в небольшой роли дедушки главного героя, неистового проповедника, чья кровь парадоксальным образом заговорила во внуке, заставив недавнего богоборца истязать себя во имя покаяния.

Для самой Фланнери О’Коннор религия, а именно католицизм, несмотря на то, что она жила в окружении протестантов Юга, была основой мировоззрения. Если не учитывать насколько серьёзным было отношение писательницы к вере, то может показаться, что история Хейзела Моутса — это всего лишь эксцентричный рассказ о сумасшедшем.

Особая тема ее произведений — взаимоотношения взрослого и ребенка. Ни тени умиления или любования детьми не проскальзывает у нее. В основном мы видим, что перед нами — маленькие копии взрослых, но только куда более хрупкие, в чем и заключается трагедия. Всматриваясь в собственное детство, она писала:

Я намного моложе сейчас, чем когда мне было двенадцать. Тяжесть веков лежит на детях, я уверена в этом (из письма к Бетти Хестлер).

Flannery-OConnor

Один из самых пронзительных рассказов, где присутствует тема отцов и детей, — «Хромые внидут первыми». Отринув веру в Христа и искупление грехов, главный герой Шепард берется за спасение души заблудшего паренька по имени Руфус. Уверенный в своей праведности и чистоте, Шепард энергично «творит добро», не замечая при этом, что на самом деле строит для себя дорогу в ад. Как будто сам сатана, в образе хромого подростка, бродяги и вора, заставляет главного героя поверить в свое существование, которое тот яростно отрицает.

Часто ее герои — это старики, прожившие жизнь в твердой убежденности, что им известно, как думать и поступать правильно, а как — недопустимо («Герань», «Судный день»). Они не хотят признавать новых правил игры, их одолевает тоска по прежним временам, но жизнь грубо вторгается в привычный мир, разрушая его. Нелепые и комичные в своем упрямстве, они вместе с тем не могут не вызывать сострадания.

Flannery-OConnor

На ферме в Милледжвилле Фланнери О’Коннор разводила птиц. Особой ее любовью пользовались павлины, которых у нее было около ста. Эти поразительные существа появляются и на страницах ее книг: «Павлин стоял неподвижно, словно неземное виденье, снизошедшее к ним с лучезарных высот». «На хвосте нестерпимым блеском искрились планеты, и с каждой смотрел обведенный зеленым ободком глаз на фоне яркого солнца, переливающегося всеми оттенками, от золотисто-зеленого до розовато-оранжевого», — описание павлиньего пера в одном из рассказов («Перемещенное лицо»). Красоту, внезапно открывающуюся героям посреди обыденности, никто не замечает, кроме пожилого священника. «Преображение», — бормочет он, восхищенно глядя на удивительную птицу. Христианское сознание способно увидеть евангельский сюжет, который разворачивается здесь и сейчас, явленный в природе.

Павлины стали фирменным знаком Фланнери О’Коннор, ее визитной карточкой, что нашло отражение в многочисленных портретах, посвященных писательнице.

Flannery-OConnor

Как в каждое письмо друзьям Фланнери О’Коннор вкладывала перо павлина, так и в каждую свою историю она вложила таинственную составляющую, которую еще предстоит разгадать ее читателям.

Flannery-OConnor